1.

Больные верят в розы майские,
И нежны сказки нищеты.
Заснув в тюрьме, виденья райские
Наверняка увидишь ты.
Но нет тревожней и заброшенней —
Печали посреди шелков,
И я принцессе на горошине
Всю кровь мою отдать готов.

2.

        — «Хочешь, горбун, поменяться
        Своею судьбой с моей,
        Хочешь шутить и смеяться,
        Быть вольной птицей морей?» —
        Он подозрительным взглядом
        Смерил меня всего:
        — «Уходи, не стой со мной рядом,
        Не хочу от тебя ничего!» —

3.

У муки столько струн на лютне,
У счастья нету ни одной,
Взлетевший в небо бесприютней,
Чем опустившийся на дно.
И Заклинающий проказу,
Сказавший деве — талифа!..
… Ему дороже нищий Лазарь
Великолепного волхва.

4.

        Ведь я не грешник, о Боже,
        Не святотатец, не вор,
        И я верю, верю, за что же
        Тебя не видит мой взор?
        Ах, я не живу в пустыне,
        Я молод, весел, пою,
        И Ты, я знаю, отринешь
        Бедную душу мою!

5.

В мой самый лучший, светлый день,
В тот день Христова Воскресенья,
Мне вдруг примнилось искупленье,
Какого я искал везде.
Мне вдруг почудилось, что, нем,
Изранен, наг, лежу я в чаще,
И стал я плакать надо всем
Слезами радости кипящей.

Он воздвигнул свой храм на горе,
Снеговой, многобашенный храм,
Чтоб молиться он мог на заре
Переменным, небесным огням.

И предстал перед ним его Бог,
Бесконечно родной и чужой,
То печален, то нежен, то строг,
С каждым новым мгновеньем иной.

Ничего не просил, не желал,
Уходил и опять приходил,
Переменно-горячий кристалл
Посреди неподвижных светил.

И безумец, роняя слезу,
Поклонялся небесным огням,
Но собралися люди внизу
Посмотреть на неведомый храм.

И они говорили, смеясь
«Нет души у минутных огней,
Вот у нас есть властитель и князь
Из тяжелых и вечных камней».

А безумец не мог рассказать
Нежный сон своего божества,
И его снеговые слова,
И его голубую печать.

С тобой мы связаны одною цепью…